По большому счету и вспомнить в этом году нечего. Главные события какие-то неглавные получились. Арест Майкла Калви, митинги в Москве, дело Ивана Голунова — не только и не столько общественная повестка, сколько и экономическая, особенно если учесть объем оттока иностранных инвестиций после начавшегося преследования руководства Бэринг-Восток. 

Но все названные события вовсе не повестка всей России. Значения московских митингов вся остальная Россия не поняла, сцедив сквозь зубы, что столичные с жиру бесятся и попробовали бы они здесь пожить. Здесь — это в России. Кто такой Калви и что он один значит для экономической и политической жизни в России, народ знать не знает. Ну а выпустили этого Голунова, значит, разобрались, что менты что-то там попутали. И все. 

Никакого моста в этом году не построили и «Силу Сибири» должны наполнить газом на китайской стороне уже после того, как этот номер уйдет в печать, незадолго перед ежегодной встречей Путина с журналистами и в разгар споров по заключению сделки между Китаем и США, которую ждет весь мир, но которой, видимо, не будет. Поэтому считаю, что продажа Энел Россия Рефтинской ГРЭС и покупка финской Fortum немецкой Uniper — главные отраслевые и заметные для всей экономики страны события. В первом случае потому, что крупный игрок перепрофилирует свой бизнес и переходит на масштабное развитие генерации на основе ВИЭ в России. Это, в свою очередь, приводит в среднесрочной перспективе к значительному снижению финансовых показателей компании, и одна из лучших дивидендных историй на рынке акций переходит в категорию лонг, или игра вдолгую, с непонятными перспективами и рисками в стране государственного приоритета нефти и газа. А в M&A истории Fortum-Uniper, кроме отсутствия ясности в вопросе будущей дивидендной политики российского Юнипро, одного из самых интересных в этом плане участников рынка, значение имеет то, что для ее проведения потребуется внести изменения в закон об иностранных инвестициях и разрешить компании, принадлежащей финскому правительству, получить контроль над расположенными в России стратегическими объектами. Финнам можно, а «Яндексу» нельзя, потому что «Яндекс» — это интернет, а интернет — сфера национальных интересов, что непонятно вообще никому, но власть интернета не отдаст — это ясно. Написать в интернете какую-нибудь гадость про чиновника — не то же самое, что написать это на заборе в Урюпинске. Хотя если написать на заборе, а потом сфотографировать и разместить в интернете… Ладно. 

Позитивный конструктив и переходящий в истерику оптимизм телевизионных предновогодних заявлений руководителей компаний и лидеров государства будут в последних числах календаря-2019 перемежаться в новостях сводками с торговых переговоров Газпрома с Украиной. В очереди за мандаринами и шампанским, сверяя список продуктов, которые не входят в потребительскую корзину, но которые должны быть на новогоднем столе, мы нет-нет да и будем вспоминать о Газпроме и дивидендах в размере 27% от прибыли по МСФО, помня, что госкомпания в будущем постепенно может перейти на выплату 50% от чистой прибыли по МСФО, желая, чтобы такое будущее уже наступило.

Термин 3Д-энергетика все чаще звучит на отраслевых форумах. Употребляющие это слово в своих выступлениях расшифровывают его — на случай, если кто не понял, — «декарбонизация», «децентрализация» и, простите, «диджитализация». А мне хочется другой 3Д-энергетики в России. «Деньги, доход, дивиденды». Энергетика — это бизнес. Большая энергетика — это госкомпании, акции которых обращаются на бирже. Государство — акционер, я — тоже акционер и гражданин. Государство заинтересовано в дивидендах, и я тоже хочу получить свой доход. Во главе энергетической компании стоит чиновник. Он никакой не финансовый гений и ни разу не бизнесмен. Он сам ничего не решает, и ни один совет директоров ни одной из госкомпании ничего не решает. Все решает государство — главный акционер. Государство, живи хорошо и дай мне жить нормально. Получи дивидендный доход и дай мне получить его, акционеру, инвестору и, если что, гражданину.